ТОРОПЛИВАЯ ИГОЛКА

Когда случайно выпавшая из подушечки иголка увидела нитки, она сразу поняла: это как раз для нее! Тотчас же защемило сердце и невыносимо захотелось вы-ши-вать! А ниток было хоть отбавляй.

— Ах! — только и сказала Иголка, пропуская в ушко желтую нитку.
И от этого немножко закружилась голова.

Иголка не ведала пока, что именно она вышивает, но что-то уже тем не менее вышивалось — само собою. Таково уж это занятие — вы-ши-ва-ние. Никогда не знаешь, что из этого выйдет. Только под конец, когда вышивка почти готова, всплеснешь руками да и скажешь: «Во-о-от, оказывается, как!» Так оно обещало быть и в этом случае:
Иголка была очень молода, очень талантлива... и ниток, как сказано, было хоть отбавляй.

Первый стежок, второй, третий... Теперь Иголке становилось все понятнее и понятнее, что именно она вышивает. Она, скорее всего, вышивала цветок, а это было странно, потому что никогда в своей жизни не видела она цветов. И все-таки... все-таки определенно цветок! Иголка чувствовала, что уже любит этот цветок,— может быть, как раз потому, что это был ее первый цветок в жизни. И цветок имел ле-пест-ки,(ах, что за слово — «лепестки!») — множество лепестков простой и правильной формы, и все вместе они образовывали — трудно произнести! — со-цве-ти-е...

— Соцветие! — изо всех сил постаравшись, произнесла-таки Иголка, даже и не задумываясь о том, откуда ей известно нежное это слово: какая разница, Боже ты мой!

Сердце подсказывало, как поступать дальше,— и лепестки располагались немного небрежным, но совершенно изумительным — вен-чи-ком: Иголка и сама удивилась, когда у нее наконец получилось не что-нибудь, а именно венчик!

Потом она по чистому наитию вышила какие-то точечки — ив сознании неизвестно почему всплыло смешное и милое слово «ты-чин-ки», а немного погодя — еще одно смешное и милое слово — «пес-тик». Иголка тут же и вышила этот пестик — и пестик, надо сказать, тоже был на редкость хорош.

Она порхала над своим цветком как бабочка: нет, ну до чего же здорово все получается! Подумать только, что она умеет так вышивать: она, которую обычно доставали из подушечки лишь для того, чтобы пришить пуговицу или заштопать дыру... не важно где!

Впрочем, цветок был еще не полностью цветок: ему много чего недоставало!

Сама не зная почему, Иголка продела в ушко зеленую нитку — ив голове у нее зазвенело. Это слово «сте-бель» зазвенело у нее в голове, прекрасное такое тонкое слово с тремя волнистыми листками, расположенными неравномерно, но все равно как-то очень точно и здорово! И вот уже на ткани пророс стебель — прямо-таки до рези в глазах зеленый. И очень свежий.
Тут Иголка замерла, потому что цветок был готов.
А еще через мгновение она вздрогнула, потому что по­чувствовала аро-мат. Аромат был тем, чего она не вышивала: он возник без ее ведома, сам собой, как следствие цветка.

Аромат закружил ее, и Иголка принялась тихонько раскачиваться, а в глазах почему-то защипало — и упали на ткань две крупные слезы, и цветок вдруг начал расти...

Смотреть на это одной было даже жалко — и Иголка огляделась вокруг.

Единственным живым существом, находившимся поблизости, был Старичок-в-Тонких-Очках. Сквозь тонкие свои очки читал он толстую газету — так старательно, что очки сползли на самый кончик носа: Старичок был ужасно увлечен чтением. Глаза его быстро пробегали по строчкам: было похоже, что он вышивал что-то глазами.

— Глубокоуважаемый Старичок-в-Тонких-Очках! — с чрезвычайной вежливостью обратилась к нему Иголка и сделала маленький реверанс с помощью еще оставшейся в ней зеленой нитки.
— Слушаю Вас,— отозвался Старичок-в-Тонких-Очках, не прекращая читать. Нельзя сказать, чтобы это последнее обстоятельство не смутило Иголку.

— Видите ли,— осторожно попробовала продолжить она и поняла, что продолжила плохо: Старичок-в-Тонких-Очках не мог видеть ничего, кроме строчек в газете.

Но Иголка все-таки позволила себе закончить фразу: — Я только что вышила цветок.
— Да,— последовал совсем короткий ответ.
Иголка помолчала, а через некоторое время очень тихо добавила:
— Но он растет!
— Да,— повторил Старичок-в-Тонких-Очках, все еще не отрываясь от газеты.
— Пожалуйста, взгляните на него! — взмолилась
Иголка.— Это мой первый цветок в жизни, и я так люблю его... вот он!
Старичок-в-Тонких-Очках читал. Не поднимая головы, он заметил в сердцах:
— Экая Вы торопливая Иголка!.. Просто покоя нет от Вас. А я, между прочим, очень занят: я читаю «Футбольное обозрение». Так что давайте поговорим о Вашем цветке позднее.
— Но ведь он сейчас такой свежий! Я только что вышила его, а тут... тут больше нет никого, кто мог бы... вот я и подумала...

Однако ее уже не слышали. Страницы легонько шуршали от движения по строчкам быстрых глаз Старичка-в-Тонких-Очках. И тогда Иголка принялась изо всех сил грустить, не отводя взгляда от желтого цветка на зеленом стебле.
Цветок увял прежде, чем Старичок-в-Тонких-Очках до конца дочитал газету. А когда он наконец поднял глаза, за окном уже давно сменилось время года и стояла зима.

Евгений Клюев